Интервью

1992 год, Торонто

перевод: Йонака

Интервьюер: Как дела?

Алан Рикман: Спасибо, хорошо. Как у вас?

И: Ну, я в восторге от того, что говорю с вами. Должна признаться, пару месяцев назад я уже несколько раз нахально пыталась застать вас в лондонской студии, упрашивала Тельму Холт, упрашивала всех, и мне всегда отказывали. Но вот я с вами все-таки встретилась и очень рада.

АР: Я был очень занят постановкой иЙ

И: «Танго в конце зимы»? Я видела ее.

АР: Ну и?

И: Думаю, онаЙ нуЙ вы очень хорошо поработали.

АР: (смеется) Мне уйти?

И: Нет, нет, нет! Просто один мой друг, который снимался в фильме, представленный на ванкуверском кинофестивале, сказал мне перед входом в кинотеатр: «Если скажешь, что фильм интересный, я тебя убью!» Давайте поговорим о другом.

АР: Нет, давайте еще немного поговорим о «Танго».

И: Что ж, хорошо.

АР: Так почему вам не понравилась пьеса?

И: Я не говорила, что мне не понравилось.

АР: Нет, говорили.

И: Нет, этого я не говорила. Я сказала, что вы хорошо поработали. Но, может, проблема в том, что большинство актеров, игравших в ней, еще только учатся? Конечно, вы были великолепны, но, как я уже говорила Тельме Холт, вы могли бы просто нитку в иголку вдевать, и это уже было бы интересно – как на сцене, так и на экране.

АР: Эта пьеса требует от людей особого подхода, готовности воспринять все. По-моему, проблема в том, что многиеЙ многим она очень понравилась, они приходили смотреть ее 4-5 раз. Мне было интересно, как люди реагируют, потому что все относились по-разному. Думаю, это связано с тем, что люди вкладывают в понятие «пьеса», с тем, что они ожидают увидеть.

И: Согласна.

АР: Хотелось бы, чтобы у входа в театр висела табличка с надписью: «сперва подумайте, как вы будете реагировать на то, что услышите и увидите, а потом входите».

И: Считаете ли вы, что в ней есть – то есть, конечно же, в ней есть - чисто японские черты. Не исчезли ли они при переводе, не получилось ли так, что западные зрители их не увидели? А пьесу понять можно, только посмотрев ее несколько раз?

АР: Не уверен насчет чисто японских черт. По-моему, это первая современная японская пьеса, поставленная в Англии, да и вообще на западе, так что новизна заключается в этом. Полагаю, что подобное случалось, когда в Англии впервые ставили Чехова.

И: Полагаю, чтоЙ

АР: Ммм, не думаю, что стоит выводить какое-то единое правило. По-моему, все зависит от того, готовы ли вы воспринимать что-то новое, непривычное, от того, какую тяжесть вы носите в себе.

И: О, боже! (смеется) Я действительно чувствую себя отдохнувшей. Наверно, это было ужасно трудно, особенно репетиции?

АР: Да, но в то же время это было так удивительно, потому что Юкио Нинагава – удивительный режиссер, а я не был на сцене 4 года. В пьесе есть реплика, в которой я говорю, что не играл 3 года, но на самом деле – 4, так что мне было немного страшно, но так здорово – работать с кем-то, кто дает тебе такую свободу действия.

И: Кроме того, эту пьесу было достаточно сложно играть в физическом плане, а вы часто играете роли, требующие физического напряжения. В тех двух фильмах с вашим участием, которые я смотрела два дня назад – «Верно, безумно, глубоко» и еще одном, о котором мы поговорим позже, вы все время двигаетесь, никакой статики. И даже если вы не играли на сцене 4 года, этого не заметно.

АР: Я думаю о себе как об инструменте; а о режиссере – как о дрессировщике, который щелкает хлыстом и заставляет меня сидеть на местеЙ Не знаю.

И: Как вы относитесь к режиссуре? Вы из тех, кто любит режиссеров и отдается их воле?

АР: Мы как-то говорили об этом – фраза «отдаваться воле режиссера» звучит ужасно, ноЙ (смеется)

И: Ну хорошо, давайте я перефразируюЙ

АР: Нет, пусть это будет как обычный разговор. Думаю, здесь все зависит от опыта, от самого режиссера. Например, Юкио Нинагава, поставивший «Танго в конце зимы» - у него очень сильное чувство сцены, того, как, на его взгляд, должна проходить постановка. Но, несмотря на это, он очень хорошо относится к вашим идеям.
Энтони Мигелла, поставивший «Верно, безумно, глубоко», также удивительно добр и всегда готов выслушать то, что вы предлагаете. Он – один из тех чутких режиссеров, которые позволяют недели две порепетировать, а не заставляет работать набело с первого же дня. Так что у нас есть возможность все обсудить, понаделать ошибок и выяснить, как все должно быть. Это как диалог. Стивен Поляков, с которым я работал в фильме «Закрой мои глаза», а также в нескольких театральных постановках, дает актерам просто потрясающие дельные советы; они ненавязчивы, но очень точны. Но при этом он становится очень упрямым, когда речь заходит об им написанном тексте, его он менять не станет.

И: Не так, как в случае сЙ как вы сказали его имя? Мингелла? Не хотелось бы ошибиться в написании.

АР: Да, Мингелла.

И: Он очень хороший писатель. Вы, наверно, были в восторге от сценария.

АР: Да. Он был замечателен во всех смыслах – а) он был великолепно написан, б) он былЙ не знаю даже, как сказатьЙ конечно же, моя роль была интересна, но я не часто играю таких героев, хотяЙ

И: Вы хотите сказать, что не часто играете мертвых? Так?

АР: Не часто играю нежных, любящих людей - такое не часто требуется. А, кроме того, мы с Джулиет Стивенсон часто работали вместе в театре, так что интересно было взять нашу дружбу и перенести ее на экран.

И: Неужели фильм не выйдет на видео?

АР: Думаю, это одна из сильных сторон британского телевидения. Но есть такие каналы как «Screen 2», «BBC2», на которых идут интересные работы молодых режиссеров и молодых писателей, с участием известных актеров. Думаю, они понимают, куда ветер дует, потому что после показа начали ходить разговоры о том, что следует переснять этот фильм для видео. Думаю, об этом рано еще говорить, потому как есть и другие вещи, которые могут заинтересовать большую аудиторию.

И: Джейми – ваш персонаж в этом фильме – положительный герой. Вы не часто играете в таких ролях – и это одна из причин, по которым я немного нервничала перед разговором с вами. У вас репутация человека, который играет злых парней.

АР: Только лишь из-за пары фильмов с большим бюджетом? Пара фильмов и годы работы в театре – как это можно сравнивать? Вот что случается, если два фильма получают большую известность.

И: Согласна. Но должна сказать, что высказывания журналистов, которые брали у вас интервью раньше, о том, что вас «с трудом можно понять», меня несколько обеспокоили.

АР: Ну, не знаю. Может, это у них проблемы со слухом?

И: (смеется) У меня есть небольшой отрывок из «Верно, безумно, глубоко» - вы не против послушать? Это сцена в ванной. Не хотите немного прокомментировать?

АР: Ну, в общем, это история о женщине по имени Нина, у которой два года назад умер любимый, она очень тоскует по нему и никак не может заставить себя жить дальше. Поэтому он возвращается к ней. У него есть и собственный тайный мотив. Эта сцена происходит после того, как она думает, что он исчез. Она единственная, кто может его видеть и слышать.

И: Она так смешно выглядит, сидя в ванне с этой штукой на лице.

АР: Она не из тех, кто слишком зазнается.

И: Нет, и при этом она такая хорошая актриса. Еще один вопрос – вы брали уроки игры на виолончели?

АР: Да, и много. Не понимаю только, как люди могут хотеть играть на виолончели. Может, она и звучит прекрасно, но ее же нужно тащить через весь город до дома учителя. Она такая тяжелая и неудобная. Почему бы не играть на флейте?

И: Или пикколо? Даже лучше! Если бы Пабло Казальс мог бы посмотреть фильмЙ Хотя это вряд ли, учитывая, что онЙ

АР: Он бы увидел, что я хорошо играю – или подумал бы, что видит, что я хорошо играю. Но вполне возможно, что Пабло Казальс сидит где-нибудь с ребятами и смотрит видеоЙ

И: Я как раз подумала, что, может, он тоже был в фильме! Ну ладно, давайте перейдем к следующей картине, в которой у вас также небольшая, но существенная роль. В смысле, что без вас не было бы всей истории. Это фильм о последнем табу – об инцесте, но довольно любопытном его виде.

АР: Ну и опять, это как продолжение отношений – я работал со Стивеном Поляковым в театре. Он всегда пишет очень необычно, поэтому мне всегда, всегда интересно читать его работы. Я много чего передумал – так странно было читать это после того, как он сказал, что он написал роль специально для меня. Такое странное ощущение – берешь сценарий и говоришь: «Он написал эту роль для меня».

И: Он представляет вас в такой ситуации?

АР: Нет, нет, нетЙ он хочет, чтобы я произносил эти реплики, чтобы разобрался в герое – это совсем другое. Во мне нет ничего от Синклера. Во мне точно нет его спокойной уравновешенности, ноЙ

И: Точно нет. Но вы можете ещеЙ

АР: Я попробую.

И: Вы только что из Питтсбурга. Там проходят съемки?

АР: Да.

И: Вы наблюдали за ходом выборов?

АР: Да.

И: И какова ваша реакция на результаты? Не знаю, увлекаетесь ли вы политикойЙ

АР: Не совсем уверенЙ я имею в виду, демократы так внезапно одержали победу. И слава богу! Возможно, в Америке назрели перемены. Надежда умирает последней.

И: Да, конечно. Вы все еще живете в Англии, хотя в Голливуде есть те, кто жаждет вашего возвращения.

АР: У меня такое чувство, что я живу на трамплине – и мне это нравится. Все зависит от сценария. Если ты говоришь себе: «Да, я хочу этим заниматься», то просто идешь и собираешь вещи.

И: Нужно сказать, что мужчине-англичанину проще устроиться в Голливуде, чем женщине.

АР: Женщинам трудно в Голливуде. Там жесткие стандарты красоты, так что как только появляются морщинки, актрису можно хоронить. И к тому же эти молодыеЙ мммЙ (колеблется)

И: Девицы?

АР: Если угодноЙ

И: Не хотела бы вам навязывать никаких слов.

АР: Ну, если вы можете соединить два слова и понять, что я имею ввиду – отлично! Мало кто заслуживает такого уважения, как Джулиет Стивенсон. Таким, как она, действительно будет сложно в Голливуде.

И: Думаете, она попробует? Я читала где-то, что она собиралась туда, но она так ничего не сказала точно.

АР: Да, она уже поехала туда. Я ее подтолкнул. Сказал ей – «езжай» и она должна была поехать. Будет просто здорово, если они, наконец, получат несколько настоящих талантов. Такая честность и одаренность, как у нее, в киноиндустрии встречается редко. По-моему, это должно привлечь огромное внимание – это совсем не то, что смотреть на стандартные лица и зубы с аккуратными коронками.

И: Да, это порядком надоело, не так ли?

АР: Ну, в каком-то смысле это красиво, но, думаю, стоит большее внимание уделять тому, что у людей внутри.

И: Можете ли вы сказать, что ваша жизнь (я имею в виду вашу карьеру) резко
изменилась после того, как вы сыграли Шерифа Ноттингемского? Дала ли вам эта роль что-то, чего вы никак не ожидали?

АР: Не знаюЙ Правда, не знаю. Я был в Англии, когда все это – что бы это ни было – началось, и был занят пьесой, что меня очень радовало – это было как возвращение к истокам. Так что, все происходило в то время, когда я пытался разобраться с пьесой и понять, как играть ее восемь раз в неделю. «Робин Гуд» - как взрыв, но скоро пыль уляжется вновь. (смеется)

И: И можно только надеяться, да?

АР: Ничего, через шесть месяцев будет новый взрыв.

И: И что же на сей раз?

АР: Еще один фильм. (смеется)

И: Как вы подходите к выбору ролей?

АР: О, к этому я подхожу очень осторожно. Меня нужно заинтересовать, а то я буду плохо себя вести.

И: И когда же вы себя плохо вели?

АР: О, достаточно часто.

И: Так все-таки, когда?

АР: О, господи.

И: Ну допустим, когда вы вели себя хуже всего?

АР: Ну, видите лиЙ Мне всегда кажется, что я делаю что-то такое, из-за чего потом ужасно смущаюсь. И так всегда. Думаю, любой актер скажет вам то же самое. Допустим, вот я сижу здесь, слушаю отрывок из фильма и думаю: «Как я мог делать такое?»

И: Что именно?

АР: Из-за этого я не хожу на просмотр первых отснятых эпизодов фильма. То, что ты видишь на экране, совершенно не похоже на то, как ты себе это представляешь во время работы. Потому что мой голосЙ тот голос, который слышите вы, совсем не тот, что слышу я. Это всегда несколько шокирует. МммЙ понятно, почему критики говорят: «его понять невозможно». Мне кажется, я говорю ясно, но если кому-то не понятноЙ Между вашим воображением и тем, что есть на самом деле – огромная пропасть. Каждый раз, когда видишь себя на экране, изумляешься – настолько все по-другому.

И: Так что же, на ваш взгляд, в «Верно, безумно, глубоко» было по-другому? В чем разница между тем, что делали вы, и что видела я? Хотя бы один пример.

АР: Голос. Вы думаете: «Боже, разве можно говорить так медленно?» (смеется). Как это вообще физически возможно? А я этого не слышу, так что это всегда меня изумляет. Вы обычно говорите: «Эй, кто-нибудь, скажите этому актеру, чтоб говорил побыстрее!»

И: (смеется) Вы когда-нибудь участвовали в радиопостановках?

АР: Да, много раз. Это просто здорово. Тебе не нужно учить свои реплики, не нужно переодеваться.

И: Это точно, на счет переодевания. Я сижу тут в вечернем платье исключительно ради собственного удовольствия. (смеется) Вы все еще занимаетесь рисованием? Вы ведь, помнится, учились на графика. Как у вас с этим?

АР: Я занимаюсь этим реже, чем следовало бы. Это как еще одна мышца в вашем теле, ее нужно тренировать, чтобы быть в форме, а я занимаюсь этим реже, чем должен был бы.

И: Не мечтаете в старости вернуться к кисточкам и краскам?

АР: Ммм, думаю, да.

другие интервью рикмана

интервью с другими персонажами