Настоящий Рикман
Январь 1995
В сексуальной драме «Опасные связи» жар его игры усиливался аурой трепета
его поклонников.
У его архи-злодея Шерифа Ноттингемского в «Робин
Гуд: принц воров» был талисман, черный локон средневековой рок-звезды,
и грозный меч, всегда готовый убить.
Спокойная камера, влюбленный в меланхолии, образ
жертвы держат в напряжении зрителей фильма «Верно, безумно, глубоко».
Поклонники
Но вот Алан Рикман в повседневной одежде, без сценария
и реквизита (если не считать высоких стульев и кофейного столика), на
сцене театра Западного Йоркшира в компании Джуд Келли, художественного
директора.
Слава Рикмана собрала около 750 его поклонников
в театре Куорри, на проведенную Джуд своего рода пресс-конференцию, в
стиле Национального Театра.
Аншлаг был обеспечен еще до того, как он сказал
хоть слово, до того, как показались герои «Зимнего гостя», пьесы Шерман
Макдональд о восьми жителях городка на побережье Шотландии.
Мать и дочь пытаются всеми силами отыскать любовь друг к другу; двое мальчиков
на берегу мечутся между радостью и неизвестностью; двое пылких подростков
неуклюже пытаются устроить отношения и две старушки разговаривают о пирогах
и кремации. 19 января Алан начнет съемки фильма по этой пьесе.
Джуд говорит, что Алан всегда считал провинциальный
театр источником энергии, необходимым британскому театру в целом. Она
спрашивает, что он думал о театре, когда только начитал работать. Рикман
отвечает, что начал работу в театре поздно – в 26 лет, когда его ценности
сформировались – в сравнении с тем, что было в молодости: «я стал единым
целым».
Он согласен с тем, что быстро был принят в крупные
компании, но не всегда на главные роли. После четырех лет работы он сбежал
из королевского шекспировского театра и начал работать в небольшом, всего
на 90 мест театре Буш, под влиянием и руководством Ричарда Уилсона: «он
учил меня».
«В «Стредфорде-на-Эйвоне» вы научитесь орать для
полутора тысяч зрителей», - говорит он. Алан жалуется на недостаток новых
пьес: «лучшие таланты ушли в рекламные агентства, последние несколько
лет для культурной жизни нашей страны были просто ужасны».
Злоба, представленная в «Опасных связях», в которых
он играет грязного совратителя женщин, была «возбуждающей и пугающей».
«Изначально это была пьеса, вышедшая в 80-х годах, в каком-то смысле связанная
с нашей ситуацией. После одной постановки кто-то сказал, пользуясь жаргоном
сентиментального романа: «в зале не осталось ни одного сухого места»».
«Это была опасная пьеса для актеров – столько зла
и так долго», - говорит он. «Словно ты каждую ночь взбираешься на Эверест
и в итоге обнаруживаешь, что кто-то разрушил вершину».
Касательно различий между театром и голливудскими
фильмами, Алан говорит: «Я все то же орудие, все тот же комок инстинктов
и колебаний, просто переходишь от одного к другому и играешь. Я всего
лишь инструмент».
Зрители восторженно гудят, когда Джуд с невинным
видом задает двусмысленный вопрос: «И когда ты направляешь этот инструмент
в другое местоЙ» Смех раздается снова, когда одна зрительница спрашивает:
«В «Робин Гуде» у вас ничего лишнего не поотрезали?»
Джуд говорит, что он был лучшим Гамлетом из всех,
кого она когда-либо видела, и Алан отвечает: «Я испытал такое облегчение,
когда пьеса закончилась. Так нелепо читать подряд четыре монолога».
Когда зрители спрашивают, что влияет на его выбор
ролей – деньги или личные пристрастия, Алан говорит: «Ни я, ни вы не сидели
бы здесь, если бы я не снялся в «Робин Гуде», или «Крепком орешке», или
еще некоторых других. Так что, когда как».
Он быстро и самоуверенно отвечает на вопрос об
отрицательном влиянии славы: «Возможно, в некотором отношении она на меня
повлияла – стоит мне сделать что-то не так, как все об этом знают».
Гены
«Талант – это случайная комбинация генов. И ответственности,
- говорит он. - Это что-то данное. У всех есть талант. Так случилось,
что мой талант – актерский, и мне дали возможность его реализовать. Это
странная и очень большая ответственность».
«То же самое, но еще в большей степени относится к тексту действительно хорошего писателя, когда ты испытываешь такое необыкновенное чувство, и 750 человек становятся чем-то одним и воспринимают идею. Можно даже почувствовать, как это происходит. В этом сила театра».
интервью с другими персонажами