Филадельфия, "Свежий воздух" с Терри Гросом

Интервью с Гэри Олдменом, 12 февраля 1998 года на радио USA National Public

перевод: Старки

Терри Гросс:
Гэри Олдмэн создал себе репутацию, играя экстремалов, таких как панк-рокер Сида Вишес и Джо Ортон, писатель, убитый его любовником. Олдмэн играл Ли Харви Освальда в JFK и Дракулу в версии Кополлы. Прошлым летом Олдмэн сыграл русского террориста в фильме "Самолет президента".
Вы не увидите Гэри Олдмэна в его новом фильме. В нем он дебютировал как сценарист и режиссер. Фильм называется "Не глотать" и рассказывает о людях из рабочего класса, живущих в южном Лондоне, где Олдмэн и вырос. Супружеская жестокость, алкоголизм, и наркомания - все, как обычно (показывают сцену из фильма). Фильм сделан в документальном стиле, весь в тусклых и серых тонах. Я спросил у Гэри Олдмэна, почему.

Гэри Олдмэн:
Фильм имеет дело с взаимозависимостью, химической зависимостью и безотцовщиной, и я действительно хотел "снять перчатки", чтобы честно посмотреть на все это. Солько недавно голливудское кино имело тенденцию романтизировать подобные вещи - "Криминальное чтиво" и недавний "Транспотинг". Очевидно, что "Не глотать" - это очень личный для меня фильм, в нем затрагиваются темы, к которым я имел непосредственное или косвенное отношение. Я знал людей, одержимых алкоголем или героином, и я чувствовал: если показывать все это, то именно таким, каково оно есть на самом деле. Как болезнь-убийцу, разрушающую человеческие жизни.

ТГ: "Не глотать" связан с вашим собственным прошлым. Вы выросли в рабочей семье, в южном Лондоне, и ваш фильм посвящен вашему отцу, умершему, когда вы снимались в "Сиде и Нэнси", ушедшему из семьи, когда вы были маленьким мальчиком. Вы хорошо его знали? Но сначала позвольте мне спросить, как связан фильм с вашим отцом, ведь лента посвящена ему?

ГО: Если бы он не ушел тогда и не умер от алкоголизма потом, думаю, я был бы другим человеком. Это очевидно повлияло на меня и сформировало психологически. Не знаю, делал бы я этот фильм и выбрал бы эту тему, если бы ни он.
В фильме нет никакого властного персонажа, нет персонажа-отца. Некоторые проблемы оставались нерешенными - я думаю, из-за моего отца. Материал фильма - это багаж, который вы тащите за собой, и я почувствовал, что пришло время... не забыть это, а как-то простить его. Поэтому посвящение отцу показалось очевидным и очень подходящим. Полягаю, я достиг некоторых успехов в своей карьере. Моего отца не было рядом, чтобы увидеть хоть что-то из того, что я сделал.

ТГ: Один из главных героев вашего нового фильма - алкоголик, который жестоко обращается со своей женой, и она должна решить, остаться с ним или уйти, это очень трудный выбор для нее. Ваш отец плохо обращался с вами, когда был пьян?

ГО: Нет-нет. Мой отец - отец, о котором Рэймонд говорит в фильме.

ТГ: Об отце, который был просто эмоционально безразличен.

ГО: Да. Я не помню, чтобы мой отец говорил мне, что любит меня. Я уверен, что он любил, но есть много всего, что я заставил себя забыть. Много всего, что я просто не хочу помнить. Но я не могу вспомнить его, говорящего мне о любви.
Мой отец не обращался с нами плохо, и он, конечно же, не бил мою мать, но такие персонажи - как мы говорим, непривлекательные - были где-то неподалеку. И у нас были свои взлеты и падения с домашним насилием и жестокостью. Мы получили свою долю.

ТГ: Теоретически мы теперь гораздо больше знаем о том, как иметь дело с зависимостью от алкоголя или наркотиков, чем во времена вашей молодости, но, мне кажется, никому от этого не проще. Что делала ваша мать, когда ваш отец напивался?

ГО: Я думаю, она просто игнорировала это. Где-то это еще для нас осталось... для тех людей в фильме... для тех людей там... которые все еще так живут. Я ушел от всего этого, от этих соседей и этой жизни, если вам будет угодно, чтобы стать актером. И в этом деле вы можете вырваться из своего класса и смешаться с рок-звездами, королями и королевами. Моя жизнь... у меня более широкий взгляд на жизнь, большая палитра, и большая искушенность, которая приходит вместе с этим. И если у меня проблема, у меня кончено нет затруднений с идей того, чтобы пойти ко врачу или попросить помощи, но у этих людей в фильме такая проблема есть. Этим людям необходима помощь, но, к несчастью, они ее не получат, потому что у них нет доступа к ней. Для таких людей, для этой культуры действительно не изменилось ничего за двадцать пять лет.

ТГ: Вы могли бы описать ваше окружение в детстве, как мне кажется, как людей из фильма?

ГО: Да, наши соседи были очень похожи на людей из фильма. Я сказал бы, что это очень... матриархально, то, что мужчины там постоянно... на работе... а если они не работают, то проводят много времени в пабе. А женщины сидят дома, как и моя мать, - она тоже была домохозяйкой, и мои сестры тоже, - принимая некоторую ответственность. Это всегда поражало меня: мужчины в пабе обсуждали всякую ерунду, а женщины сохраняли здравый смысл, и при этом они умудрялись оставаться вместе. Я думаю, что это тяжело, потому что Валери (жена Рэймонда)... многие женщины в такой ситуации, в таких браках почти пленницы или заложницы, и они живут так. И свободного пространства там - не больше, чем в этой студии, в маленькой кабинке, где я сейчас нахожусь. И когда вы - пленник дома, полного ярости и гнева... Множество людей все еще живут так.

ТГ: Я знаю, в вашей жизни было такое время, когда у вас были проблемы с алкоголем. Вы не чувствовали, что это связано с вашим прошлым, с вашим отцом? Вы не думали, что у вас те же проблемы, что и у него? Вы не чувствовали связи?

ГО: О да, вы начинаете думать о таком... Я "работал по его наброску", даже несмотря на то, что я не помню, чтобы он был рядом, чтобы повлиять на меня: как кто-то, на кого я смотрел и слушал, как на какой-то образец для подражания. Это даже не имело значения, что его не было рядом. Я все еще работал по его лицензии, продолжая делать много... Я думаю, я сделал много таких же ошибок, будто был на его месте.

ТГ: Когда кто-то алкоголик в такой среде, в какой вы выросли, он возможно торчит в местном пабе, приходит домой и действительно может быть грубым и жестоким со своей семьей. Но он действительно живет в ограниченном мире. Когда вы кинозвезда, и у вас проблема с любым видом зависимости, у вас есть деньги и известность, все, что может угодит любому аппетиту, и я думаю, это совершенно другой мир для того, у кого проблема с зависимостью, кто знаменит и кто имеет достаточно денег.

ГО: Ну, вы еще и работаете... вы делаете деньги, и, в свою очередь, вы делаете деньги для других людей. Вы становитесь такой микроскопической "индустрией Гэри Олдмэна". Так что есть люди, зарабатывающие деньги, и, конечно, они хотят сказать "да". "Ты великолепен, ты таков, да, у тебя нет проблем с алкоголем. Ты просто сумасшедший. Ты - там, на краю. Ты же актер". И эта старая вещь... Мне нужно пить, потому что именно это приводить меня на тот край, дает ту вспышку, все это - такое вот противоречие. Это говорит не артист, это говорит алкоголик. Это говорит пьянство.

ТГ: А вам не кажется, что актеры могут это неплохо использовать? Вроде: "Мне нужно это для моего искусства, чтобы "войти в контакт".
ГО: О да. Я думаю, вы можете использовать это творчески. И я, конечно, в моей борьбе и сражении с этим, пытался использовать это в фильме очень конструктивным способом, но я думаю, иногда вы можете быть снисходительными ко всей этой боли и нищете. И опять-таки, это выпивка или зависимость в вас продолжает держать вас зависимым... и снова, всегда есть оправдание этому, вы можете сказать: эй, я чувствую себя угнетенным - или еще что - и я собираюсь выпить. Эй, солнце светит. Давай-ка выпьем. Эй, твой день рождения. Давай выпьем. Рождество, похороны - давай выпьем. Повод есть всегда. И это конец дня, и я только что вернулся, и... Я исчерпал все оправдания.

ТГ: Каждый герой в фильме ("Не глотать") говорит с сильным акцентом "человека из рабочего класса", в фильме много речи, изобилующей ругательствами, множество красочных историй и так далее. Мне интересно, у вас был такой же акцент, когда вы росли?

ГО: О да. Да, вы видите... (изображая тембр вроде Джона Гилгуда, говорит низким голосом) ну, сейчас вы говорите с Гэри Олдмэном, который ходил в школу драмы, знаете ли... (перестает говорить не своим голосом) И я должен был избавиться от всего этого, вы не можете говорит так, если собираетесь играть Шекспира. Я учился говорить для театра, но когда я рос в южном Лондоне, я обычно (с сильным акцентом) "говорил вот так" - когда я был ребенком. Да.

ТГ: Вы думаете, это способствовало вашей ранней карьере и вашей способности поступить в школу драмы?

ГО: Нет, потому что, если вы подумаете о некоторых великих актерах прошлого, как (с манчестерским акцентом) Альберт Финни, который из Манчестера... он обычно говорил так, Альберт. (перестает изображать акцент) Если вы взгляните на те ранние фильмы, такие, как "Субботний вечер, воскресное утро", или посмотрите на Тома Кортни в " The Loneliness of the Long Distance Runner" и все те работы конца пятидесятых начала шестидесятых годов. Или Майкл Кейн, который играл Гарри Палмера в "The Ipcress File". Акцент кокни висел на нем, как цепь на шее. Но, нет, не потому что они ищут "сырые таланты". Они ищут что-то очевидно необработанное и несформированное, они делают свою работу с вами, они пытаются и сглаживают острые углы.

ТГ: Когда вы были ребенком, ваш отец был сварщиком. Мне интересно, помните ли вы, какое значение придавалось работе в семьях вокруг вас, когда вы росли, любили ли люди свою работу, и что это значило для вас - найти работу, которую вы любите?

ГО: Я думаю, мне очень повезло. Мне очень, очень повезло, что у меня такая работа, когда я, просыпаясь утром, хочу встать и пойти работать.

ТГ: Что значила работа, когда вы были молоды?

ГО: Просто зарабатывание достаточного количества денег, чтобы в уик-энд вы могли потратить их, не думая о том, что надо будет работать и на следующей неделе.

ТГ: У вас был "запасной план" на тот случай, если бы вы не стали актером?

ГО: Нет. Я имею в виду то, что я и так работал. Я работал по субботам в магазине под названием "British Home Stores", и я продавал спортивное снаряжение, и я работал в обувном магазине, и у меня была и другая работа перед тем, как поступить в колледж, но, нет, у меня не было запасного плана. У меня вообще не было планов. Не было даже планов насчет этой сумасшедшей вещи, которой я хотел заниматься, под названием игра. Это было похоже на хорошую идею на один день. Я никогда не читал пьесы, не смотрел пьесы и ничего такого.

ТГ: Вы много фильмов смотрели?

ГО: Да, я смотрел много фильмов. Первый фильм, который я увидел в кино, был "Вечер трудного дня". Мне было около шести.

ТГ: Как ваш акцент был похож на их ("Битлз") ливерпульский акцент? Вы знаете, американцы до смерти хотели говорить с ливерпульским акцентом "Битлз", когда они были действительно популярный в 60-х.

ГО: О да. (изображая ливерпульский акцент) О, старый добрый Ливерпуль... так, да? Джон Леннон обычно говорил... так вот. (перестает изображать акцент) Удивительно, что в северном Лондоне совершенно другой акцент, и вы можете пройти еще пару миль, и акцент опять будет другим. Это очень похоже на то, что происходит здесь в Штатах, кроме того, что у нас немного все по-другому, мы-то живем на маленьком островке. Здесь вам надо дальше ехать, чтобы услышать перемены, но в Англии - меньше, потому что, проехать еще десять миль по дороге, - и акцент опять совершенно меняется. Но в Ливерпуле акцент сексуальнее, и, я думаю, когда с ним говорят Пол МакКартни и Джон Леннон, он еще сексуальнее.

ТГ: Точно! В вашем фильме есть один персонаж... в одной сцене по ТВ показывают "Апокалипсис сегодня", и он повторяет слово в слово за Деннисом Хоппером, как тот говорит их в одном из своих монологов. Это было, когда вы были ребенком, вы заучивали наизусть эпизоды, а потом повторяли их вместе с героями в кино?

ГО: Да. Я делал это. Кино и телевидение очевидно повлияло на нашу культуру, и я никогда не видел, чтобы в фильме кто-то изображал персонажа и говорил вместе с ним, и я знаю множество людей, которые могут это делать, и множество актеров могут это делать. И у меня самого есть кусочки диалогов, которые я могу повторять.

ТГ: Какие?

ГО: Немного из "Бешенного быка", немного из "Таксиста", "Лица со шрамом" и.. что это, Ленни? Дастин Хоффман (изображает Хоффмана) "Я попробую сделать это в хороший день. Вы никогда не узнаете". Всё... мы все любим Уокена. (изображает Уокена) Это "Охотник на оленей", и с ним я это делаю. Так что и я немного делаю это.

ТГ: Я слышу немного Уокена, пробивающегося сквозь это...

ГО: Так что мы развлекаемся так. Мой друг Джулиан Шнэбл смотрел "Крестного отца" раз 500, когда в обычном разговоре он говорит с вами, вы думаете вроде того: "Подождите-ка минуту. Откуда я знаю это?" Но это из "Крестного отца".

ТГ: Какой ваш любимый диалог из "Таксиста"?

ГО: Зеркало. И еще мне нравятся две сцены из "Бешенного быка". С ним в зеркале в ночном клубе. Но когда мы, актеры, собираемся вместе... Я недавно работал в Лондоне над фильмом, который выйдет в апреле, он называется "Затерянные в космосе". И я также работал с Мэттом ЛеБланом, из телесериала "Друзья", и мы бы с ним изображали Аль Пачино (копирует Аль Пачино) весь день. Сцены из "Лица со шрамом" и "Серпико". (перестает изображать Аль Пачино) Просто развлекались... Так что я подумал, что было бы здорово... мне бы хотелось увидеть что-то подобное в фильме. Так что я вставил такую сцену и, конечно, после этого люди говорят мне, что способ, которым вы используете музыку, это пересекается с фильмом, и Рэймонд там, одинокая фигура на кухне, частично обнаженный и с рукой за головой. И кто-то сказал мне: "Да, мужик, это "Апокалипсис сегодня " и это Брандо, так? Я люблю темы и образы, которые вы использовали". И чтобы выглядеть очень интеллектуальным, умным режиссером, я сказал: "Да, именно это там и было".
(пауза)

ТГ: Прошлым летом Гэри Олдмэн сыграл в фильме "Самолет президента", который только что вышел на видео. Он играл русского террориста, захватившего самолет президента (показывают сцену из фильма с Гленн Клоуз и Олдмэном). Впервые Гэри Олдмэн появился на экране в роли панк-рокера Сида Вишеса в 1986 году в фильме "Сид и Нэнси". (показывают классическую сцену, где Олдмэн в роли Сида поет "My way").

ТГ: Я думаю, прорывом для вас стала роль в "Сиде и Нэнси", где вы играли Сида Вишеса из Sex Pistols. Как вы получили эту роль?

ГО: Ну, это странная история, потому что тогда я работал в театре. Я играл в пьесе, и Алекс Кокс и его продюсер Эрик Феллнер пришли искать парня на роль Сида и увидели меня в той пьесе. Они предложили мне роль, а я отказался.

ТГ: (пораженно) Умно. Почему вы отказались?

ГО: Потому что мне не были интересны ни Сид Вишес, ни панк-движение. Мне никогда не нравилось это. Это не было тем, что мне было интересно. Сценарий, я подумал, был банальным, и кому интересно, почему произошло это. Гордо задрав голову, тогда я думал, что театр - ну это же гораздо выше всего этого. Я был молод. Так или иначе, я отказывался и отказывался. Мой агент позвонил мне и сказал: "Ты сумасшедший, ты никогда не снимался раньше в фильме". Тогда я зарабатывал немного меньше ста фунтов в неделю в театре "Роял Корт", стоя на сцене и делая всю эту трудную работу, и мой агент сказал мне: "Они хотят заплатить тебе 35000 долларов за этот фильм" и подумал: "Хмм". Так что, это странно. Я говорил об этом в другой вечер, что большое искусство - не всегда необходимо там, где вы думаете, вы собираетесь найти его.

ТГ: Точно. Это потрясающая игра.

ГО: Так что моим мотивом были деньги. И все же это была культовая вещь, культовый фильм, и это продвинуло меня. А потом появляются очень многообещающие проекты с невероятной "родословной". Все кусочки собираются вместе, это должно стать просто замечательным артистичным, и вы уходите с головой в это, но это не срабатывает, ничего такого не случается.

ТГ: Вы потрясающе сыграли в "Навострите ваши уши", биографическом фильме о британском драматурге Джо Ортоне. Вы знали его работы? Играли его пьесы?

ГО: Да, я играл в паре пьес Джо, самая известная, - я так думаю, это его очень знаменитая пьеса - "Развлекая мистера Слоана". Я знал его по театру, и он был одним из драматургов, которых мы изучали в колледже.

ТГ: Джо Ортон был геем, и множество моментов в фильме крутятся вокруг этой стороны его жизни.

ГО: По-разному.

ТГ: Там даже есть сцены с ним, например, в общественных бассейнах, где он... плавает. И я думаю, что в то время, в середине 80-х, был такой поцелуй, какой в фильме вы бы никогда не увидели. Я имею в виду то, что тогда было очень мало фильмов, затрагивающих гомосексуальность. Я думаю, множество актеров побоялись бы взять такую роль, побоялись бы того, что публика не готова к этому, что люди могли бы подумать, актер - гей и это могло бы повредить его карьере и так далее. Вы думали об этом?

ГО: Нет, нет. Это возможно было бы. Это могло быть. Я никогда не думал об этом именно так. Я никогда не смотрел на это именно так. Я просто думал: "Ну, это же потрясающий характер. Какая потрясающая роль". И я работал с парнем, Фредом Молина, который играл в фильме любовника Джо, Кеннета Холливелла. Очень хороший мой друг. Прекрасный человек, Фред. Он должен был первый раз целоваться в кино. Целоваться со мной. Впоследствии он сказал мне: "Это было очень мило, но, пожалуйста, побрейся в следующий раз. Это было похоже на то, как если бы я потерся лицом об наждачную бумагу". Теперь мы знаем, через какие испытания проходят девушки!

ТГ: Вы видели Фреда Молина в "Ночах буги"? Он действительно очень хорош там.

ГО: Я пока еще не видел "Ночей буги".

ТГ: Так что вы думаете о том, что после того, как сыграли таких эксцентричных персонажей как Сид Вишес и Джо Ортон, вам стали предлагать роли экстремальных личностей? Я имею в виду то, что я не могу подумать о ком-то, кого вы играли, как о среднестатистическом человеке, понимаете? Типичном англичанине или типичном американце.

ГО: Да, нет, я не знаю. На время я стал вроде био-ребенка. Это было, знаете ли, примерно так: "Он живой. Он известный. Купите Гэри Олдмэна".

ТГ: Но было же еще: "У него огромное "эго" или он - действительно сумасшедший. Получите Гэри Олдмэна". Он действительно на краю или он невероятно эксцентричная личность, получите Гэри Олдмэна. ГО: Ну, возможно те роли начинались не так. Возможно, я направил их... это такое мое влияние на те роли, что они кажутся большими, чем жизнь и немного "на краю". Я подразумеваю то, что я иду на это как актер, должен признать.

ТГ: Прошлым летом вы сыграл террориста в "Самолете президента".

ГО: (низким голосом) Дааааа.

ТГ: Интересно, что вы думаете о преимуществах и недостатках работы в большом кино, в боевиках с большим бюджетом, потому что я думаю, есть и то, и другое здесь - есть потрясающее вещи и есть недостатки.

ГО: Я иногда снимаюсь в таких фильмах, которые мне не особенно нравятся, или которые я бы не пошел смотреть. Вольфганг Петерсен - прекрасный кинопродюсер, и я получил удовольствие, снимаясь в том фильме. Это было очень забавно - работать с Вольфгангом, технически фильм очень хорошо сработан, но это не мой конек. Но я вложил много собственных денег в "Не глотать". Я хотел творческой и артистической свободы, а за это приходится платить некоторую цену. Так что, в некотором смысле, "Самолет президента" субсидировал другую мою работу.

ТГ: Что вы почувствуете, если потеряете деньги на фильме "Ничего через рот"?

ГО: О, я уже. Я не увижу денег. Я увижу, но немного.

ТГ: Но это будет иметь значение для вас, если вы потеряете деньги?

ГО: Да. Когда я собирался делать этот фильм, я и мой партнер, один из продюсеров фильма, Дуглас Урбански обсуждали это. Я сказал: "Знаешь что? Если фильм никто не купит и не увидит, мне будет все равно, потому что я сделал его для себя и парочки друзей". И я сказал, что буду брать его с полки, стряхивать пыль и показывать нескольким приятелям каждую пару лет. Так что я не беспокоился ни о чем таком. Я был готов к тому, что сделаю это и это будет убыточно.

ТГ: В конце "Не глотать" есть сцена в баре, где люди, живущие поблизости, поют, и одна из поющих - бабушка в фильме. И в конце фильма говорится, что вокал принадлежит некоему человеку по фамилии Олдмэн. Певица как-то связана с вами?

ГО: Да. Кэтлин - моя мать. Моя мать пела ту песню. Я помню, как моя мать пела песню Can't Help Lovin' That Man Of Mine. Еще я использовал вокал сестер Эндрюс. Потому что моя мать пела ту песню одновременно с моими двумя сестрами. Моя мать пела именно эту песню в пабе в фильме. Большинство мест в фильме - совершенно реальные, так что моя мама стояла на той сцене, в том пабе и пела ту песню.

ТГ: В реальной жизни так же хорошо, как и в фильме?

ГО: О да.

ТГ: А что вы думали о том, что она поет в пабах? Вы ходили послушать ее когда были молодым?

ГО: Да. У нее потрясающий голос, и это неплохая версия той песни. И ей 76, и... у нее неплохие легкие.

ТГ: Это очень мило. Очевидно, что она непрофессионал, но есть что-то действительно очаровательное в том, как она поет.

ГО: Она встала бы и... очень похоже на то, что происходит в той сцене. Давай, мама, поднимись и спой. Подари нам песню. Во всем фильме - это очень личный фильм - у меня есть маленькие "достопримечательности". У меня есть там кое-что на камине и если б вы знали, вы могли бы наплевать на это или признать это. Так что фильм замусорен такими вещами.

ТГ: Хорошо, Гэри Олдмэн, я действительно хочу поблагодарить за беседу с нами. И удачи вам с вашим фильмом.

ГО Большое спасибо.

обсудить

другие интервью олдмэна

интервью с другими персонажами