фото совсем из другого фильма - "В последний момент". Ну и что?
Журнал «Region 4», 17 выпуск, 2002
перевод: Йонака
Джейсон Айзекс, актер со множеством лиц и множеством акцентов, одинаково легко играет английского полковника времен американской войны за независимость в «Патриоте», трансвестита в «Сладком ноябре» или капитана рейнждеров в «Черном ястребе» Ридли Скотта. Он делится своими впечатлениями об учебном лагере новобранцев, прослушиваниях и работе с Сэмом Шепардом.
Интервьюер: Как вы попали в «Черный ястреб»?
Джейсон Айзекс: Переспал с Ридли Скоттом в каком-то свингер клубе.
И: ЭээЙ
ДА: Нет, конечно же. Я пошел на прослушивание. Это ужасно скучная история – в распределении ролей обычно нет ничего интересного. Ну, знаете, агент звонит и говорит: «С вами хочет встретиться Ридли Скотт», я спрашиваю: «Зачем?», он отвечает: «С тобой хочет встретиться Ридли Скотт, а ты еще спрашиваешь, зачем?» Мне прислали сценарий, я пошел на встречу, Ридли спросил меня, что я думаю о сценарии и читал ли я книгу. Я ответил, что да, читал, книга потрясающая, одна из лучших, мною прочитанных. Он спросил, кто из персонажей мне нравится больше всего. «Нууу», - ответил я, - «Стил очень интересный». Он ответил, что это странно, потому что большинству Стил не нравится. «Знаю», - сказал я, - «думаю, не без причины».
Это все была чушь, потому что я не читал ни книги, ни сценария. Я проглядел его, пока ехал в машине, увидел имя «Стил», заметил, что у него интересные диалоги, так что потом пошел и купил книгу. Слава богу, она была в несколько раз интереснее, чем я думал, когда говорил о ней. Я прочел сценарий – он оказался просто замечательным, и роль капитана Стила была на самом деле отличной. Да, а ведь я мог бы выбрать какую-нибудь ерунду. Потом мне позвонили. После того, как я прочел и книгу, и сценарий, я ругал себя за то, что вел себя так глупо на встрече, за то, что не изучил ничего по вопросу и не сказал ничего интересного. В тот момент я очень хотел получить эту работу.
И: Как вы готовились с этой роли? Вы были в учебных лагерях для новобранцев?
ДА: Актеры, игравшие рейнджеров, проходили обучение в Форте Беннинг, вместе с настоящими рейнджерами, которые очень нам помогли. Они позволили нам пообщаться с ветеранами, участвовавшими в тех событиях, как с теми, кто еще служит, так и с теми, кто уже вышел в отставку. Мы тренировались вместе с ними, а потом несколько человек поехали вместе с нами в Марокко, так что, в какой-то мере, физические тренировки, занятия стрельбой и все остальное помогло нам лучше понять этих удивительных людей. Они выглядят примерно, как мы, так же разговаривают, и издалека кажется, что они такие же, как мы, но на самом деле их жизнь основывается на определенном кодексе чести, как в средние века.
В какой-то мере, события, на основе которых поставлен фильм, очень хорошо это показываютЙ вся операция заняла 15 минут, все шло хорошо, но тут сбили вертолет. И первой их мыслью было – всех, кто был там (я говорил со многими выжившими участниками) – первой мыслью было – «нужно добраться до места крушения». Любой здравомыслящий человек, любой штатский подумал бы: «Ну и в переделку я попал. Похоже, кто-то очень облажался. Надо бы скорее домой». А они не думали об этом, о том, что их могут убить, они собирались пойти и забрать тела. Наши тренировки, в принципе, были нацелены на это – дать нам возможность понять этих людей. Они – гладиаторы наших дней.
И: В фильме после окончания операции солдатам легче не становится. Насколько трудны были съемки?
ДА: В большинстве больших фильмов – а я играл в нескольких фильмах с очень крупным бюджетом – ты знаешь, что должна сниматься большая батальная сцена, и думаешь: «Да, похоже, та еще будет неделька». Так и получается. Каждый день был очень значителен. Значительнее и больше, чем все, чем я занимался прежде. Там было около тысячи статистов, шесть вертолетов, бесчисленное количество боеприпасов, взрывающиеся дома, оглушающий грохот – и казалось, что это никогда не кончится. У многих из тех, кто был тогда Могадишо, и по сей день проблемы со слухом.
Для нас все было не так громко, потому что взрывались холостые снаряды, и у нас не стреляли под ухом. Кроме того, у нас было что-то вроде слуховых аппаратов, но все равно – это было очень трудно. В отличие от многих других съемок, здесь нас никто не баловал, никто не делал нам массаж или педикюр – с утра пораньше мы надевали форму, снаряжение и весь день пытались выжить во всем этом на жаре, которая стояла тогда там.
Думаю, это так подшутили над нами, привыкшими к хорошей жизни.
И: На съемках было очень мало женщин – не возникало проблем из-за этого?
ДА: Может, и были бы, если бы с нами не было настоящих солдат. Как можно выставляться голубыми, когда рядом – настоящие мужчины, для которых мы оживляли воспоминания о самых болезненных 15 часах их жизни? Актеры на самом деле как дети – нужно куда-то карабкаться в смешных одеждах, бегать с оружием, говорить смешными голосами – а половина из нас даже не были американцами. Все это могло бы быть смешным, если бы история не была такой серьезной, и на нас смотрели люди, для которых все это было всерьез. Мы чувствовали огромную ответственность и гораздо меньше потакали себе, чем это обычно бывает на съемках.
И: Что касается смешных голосов, то ваш акцент был самым лучшим, в сравнении с акцентом Эвана Макгрегора и Эрика Бана.
ДА: (смеется) Нет, у Эрика отлично получается изображать акценты. Как-то раз он так здорово изображал всех, кто работал над фильмом – например, голосом режиссера звал осветителей, и все сбегались. Он очень веселый. Мне очень повезло, что персонаж, которого я играл, родом из Джорджии, а мы проходили тренировки в Джорджии. Я всюду таскал с собой магнитофон – гораздо легче что-то изобразить, когда есть готовая модель.
И: Как вам понравилось работать с Сэмом Шепардом, особенно учитывая тот факт, что он не особенно любит съемки?
ДА: Во-первых, он очень веселый. Мне понравилось работать с ним, потому что я, в отличие от американцев, не смотрел на него, как на бога. Я – англичанин, а он не Шекспир, он всего лишь писатель, с работами которого я плохо знаком. Все подходили и говорили: «Я играл в «Похороненном ребенке», «Я помню первые съемки «Настоящего запада»» - а я почти ничего из этого не видел. Мое уважение к нему основывалось на гораздо более прозаических вещах, например, мне нравится, как он сыграл в «Парни что надо» и все в таком роде.
Еще он, как и я, любит играть в гольф. Так что я всегда думал, что ему не интересно с теми людьми, поэтому он часто приходил поиграть со мной в гольф. Это только так считается – что он не любит съемки, но посмотрите, сколько фильмов в год он делает. Если бы ему это действительно не нравилось, он бы этим не занимался. Он – хороший писатель потому, что любит игру.
И: Вы играли в таких фильмах, как «Говорящие с ветром», «Солдат», «Патриот»,
теперь вот «Черный ястреб». Не боитесь стать милитаристом?
ДА: Да, но война – один из главных сюжетов для создания драмы. В драме
должны быть высокие ставки – а выше, чем на войне, их не найдешь. Поэтому
фильмов о войне всегда будет много.
интервью с другими персонажами