Транскрипт телевизионного интервью Пэксмена с Роулинг
часть вторая
июнь 2003
перевод: Arthatio
(Джоан Роулинг и Джереми Паксман на кухне)
ДР: Это определённо самый счастливый период в моей жизни...
ДП: Но, разумеется, это относится не только к вашему писательскому труду.
ДР: Нет, не только. Но дел действительно хватает. Мне нужно было выкроить время между написанием четвёртой и пятой книг, и я вдруг почувствовала, что погрязла в бытовых мелочах, на рабоуты не было времени и я буквально задыхалась. Осмотревшись вокруг и трезво оценив происходящее, я выделила себе чуть больше времени для работы. Думаю, если бы вы интервьюировали меня года четыре назад, я было бы совсем не такой расслабленной, как сейчас.
ДП: Бытует мнение, что вы в какой-то степени стали народным достоянием.
ДР: Да уж.
ДП: Наверное, из-за того, что вы сотворили, людям кажется, что они на вас свои права.
ДР: Это точно. Мы получаем по тысяче писем в день - посетите мою вечеринку, напишите личное письмо моей дочери, приглашаем вас на день рождения моего сына - в общем, вы понимаете, о чём я. С одной стороны, это очень трогательно, ведь они думают, что у меня есть на это время.
ДП: Как говорится, не попросишь - не получишь.
ДР: Я абсолютно не осуждаю их попытки. Кроме случая, когда женщина в письме попросила меня платить пособие ей и её мужу, потому что они за три года ни разу не были в театре. Но из всех просительных писем оно не было самым вызывающим.
ДП: Из всех просительных писем... И как много денег вы тратите на благотворительность?
ДР: Ну... Я их трачу, нечего больше сказать.
(Джоан Роулинг и Джереми Паксман около стола рассматривают заметки)
ДР: Не смотрите на них так внимательно. Это план к "Ордену Феникса". Я составляю планы к каждой книге, к каждой по двенадцать. Это делается для того, чтобы напоминать себе, что должно произойти в каждой главе и для усовершенствования сюжета. А тогда уж можно подумать о менее значительных сюжетных линиях.
ДП: А эти аккуратно заполненные кусочки бумаги - это тоже сюжетные линии?
ДР: Некоторые из них уже не нужны, поскольку информация из них уже была использована в книгах, и я не выбрасываю их исключительно из сентиментальных соображений. Но кое-какие из них являются предысториями каких-то событий, как эта, например. Это история Упивающихся Смертью. Даже не знаю, нужна ли она вообще, но, с другой стороны, они когда-то назывались Вальпургиевыми Рыцарями (the Knights of Walpurgis). Это никому не нужно, но мне нравится сам факт обладания этой информацией.
ДП: Как вы предпочитаете работать? Некоторые писатели просто садятся и говорят себе: "Я должен писать от 600 до 1000 слов в день". А вы? Как вы работаете?
ДР: Писать книгу - это же не забор красить.
ДП: Но ведь многие выдающиеся писатели работают именно так.
ДР: Вот как вы это понимаете...
ДП: Нет, я сказал "выдающиеся писатели"... Сомерсет Моэм писал по 600 слов в день и не больше, даже если ему приходилось останавливаться на середине предложения.
ДР: Нет, я так не могу.
ДП: Так как же вы работаете? Или вы сидите и пишете до потери пульса?
ДР: Это точно. Это просто какой-то письменный марафон. Но вы можете проделать крайне тяжёлую работу, не написав ни слова в день, просто припоминая детали или переставляя слова в предложении.
ДП: Насколько нам известно, вы уже написали окончание.
ДР: Да, я уже написала последнюю главу седьмой книги.
ДП: Значит, вы свободно владеете информацией.
ДР: Да, да, да. Конечно, я еще не знаю всего. Представляете, как бы тогда было скучно писать? Еще нужно расставить все точки над Ё. Есть еще недоработки, но в основном сюжет продуман. То есть, мне нужно знать, что будет дальше, ведь сюжет довольно запутан. А то как бы я по окончани пятой книги стала писать шестую?
ДП: Вы никогда не жалели о том, что начали писать?
ДР: Жалела. Хотя, вы можете меня неправильно понять. Были тяжёлые моменты в моей жизни, когда я думала: "Да зачем я вообще это делаю?" Но такое бывало редко. Очень редко.
ДП: А почему вы думали об этом?
ДР: Я давно уже об этом не думала, а было это, когда я писала четвёртую книгу. В моей жизни была чёрная полоса. Самое смешное, что пресса писала о моём творческом кризисе во время написания "Ордена Феникса"
ДП: Это следующая по счёту книга.
ДР: Да, она только вышла в продажу. Бытовало мнение, что на меня оказывали давление... В наши дни, или ты даёшь, или тебе дают, вот потому-то я и чувствовала на себе давление - или была просто слишком счастлива из-за того, что вышла замуж. И это не давало мне писать. Честно говоря, "Орден Феникса" никогда не причинял мне неудобств. Эту книгу было писать довольно просто и весело. А вот когда я писала "Тайную Комнату", у меня действительно был творческий кризис. Не очень серьёзный и короткий, около пяти недель. Если сравнить с проблемами других людей, что такое пять недель? К концу написания "Огненного Кубка" я чувствовала себя очень несчастной, и в один прекрасный день я поняла, что мечтала сломать себе руку, чтобы не писать книгу, хотя это было невозможно. Я не шучу. У меня в голове постоянно крутилась примерно такая мысль: "А не сломать ли мне руку, чтобы сказать читателям о том, что я физически не могу закончить книгу?" Тогда бы они дали мне больше времени, потому что мне надо было справится в нереально быстрый строк. И я справилась, но ценой круглосуточной работы. Это сделало меня несчастной.
ДП: Значит, творческого кризиса во время написания "Ордена Феникса" у вас не было. Но почему тогда эта книга вышла только три года спустя после предыдущей? Три года, не так ли? Почему так долго?
ДР: Ничего подобного.
ДП: Я не ослышался?
ДР: Ничего подобного. Я писала пятую книгу вовсе
не так долго. Я решила... Много чего произошло, когда я дописала "Огненный
Кубок", на меня навалилось много проблем. Я имею в виду сверхвнимание
прессы, в итоге я больше не могла работать вне дома, столько всего происходило,
надеюсь, вы меня понимаете. Бремя славы - это тяжело.
Чувствую ли я себя так сейчас? Нет. Время помогает справиться с подобного
рода вещами. Я писала на протяжении этих лет, я никогда и не прекращала
писать. Когда я дописала "Огненный Кубок", только два агентства
хотели публиковать мои книги. Но я больше не хотела публиковать их, и
пообещала вернуть им свой аванс. В ответ с другого конца провода послышалось:
"Почему вы хотите вернуть аванс?" На что я ответила, что не
хочу печататься в следующем году. Я хотела написать эту книгу в менее
бешеном темпе, оставив себя время на отдых.
Я написала "Философский Камень", и буквально в тот же вечер
села писать "Тайную Комнату". А на следующий же день после окончания
"Тайной Комнаты" я села писать "Узника Азкабана".
Соответственно, по окончании "Узника Азкабана" я тут же начала
писать "Огненный Кубок" без всякой передышки. Я знала, что дальше
так не смогу, иначе мне грозит взрыв мозга. Вот они и сказали: "А
может, вы всё-таки сдадите нам книгу, когда закончите её, без конкретных
сроков сдачи?" Я согласилась, и фокус сработал. Дэдлайн книги отложили,
и я об этом не жалела.
ДП: Значит, у вас не было творческого кризиса, когда вы писали "Орден Феникса"?
ДР: Нет! Я произвела на свет четверть миллиона слов, какой же творческий кризис при таком темпе?
ДП: Эта книга длиннее, чем Новый Завет (прим. арефьевой - дурацкая неграмотная фраза журналиста, Новый Завет очень тонкий, толстый именно Старый Завет, потому что он включает множество книг под одной обложкой).
ДР: О Боже, прекратите. И это при том, что я не знаю, какой она длины.
ДП: Так. Около 70 000 слов.
ДР: Христианские фундаменталисты повернут дело так, что именно это станет поводом для ненависти: "Она многословнее Бога". (прим. арефьевой - опять же, Новый Завет писали апостолы, а вовсе не Бог)
интервью с другими персонажами