Интервью для GQ

перевод: Старки

Пока поезд "Евростар" начинает свой путь к Парижу от станции Ватерлоо, Гэри Олдмэн заказывает минеральную воду, откидывается на сидении и закуривает "Мальборо Лайт". Машинист быстро бормочет обязательные приветствия, описывать детали путешествия. Олдмэн стонет и, как только объявление заканчивается, начинает говорить. Но его прерывает французская версия сообщения машиниста. Когда наконец и она заканчивается, он бормочет: "Слава Богу, он не говорит по-немецки, а то мы бы его всю ночь слушали".

Олдмэн не улыбается, но его глаза поблескивают сардонически, как бы расставляя знаки препинания в его речи на протяжении всей поездки. Вы могли видеть этот взгляд у Зорга, вредного злодея, которого Олдмэн сыграл в новом фантастическом блокбастере Люка Бессона "Пятый элемент". С наполовину выбритой головой, в компании своего любимого монстра, Пикассо, Олдмэн представляет собой мощный противовес Брюсу Уиллису в погоне за тайной "пятого элемента", созданного, чтобы обеспечить всемирное безопасное будущее.

"Мне было очень весело на съемках с ним", - говорит Бессон. - "Я должен был вырезать по 15 минут каждый день, потому что смеялся слишком сильно". И глядя на подвижного, самоироничного Олдмэна, легко понять, почему.

В целом, Олдмэн - это вовсе то, чего вы ждете от кинозвезды. Одетый в полосатый с широким воротником свитер на белую футболку, он - совершенная противоположность его напыщенным экранным героям. Он ничем не напоминает нью-йоркского полицейского-убийцу Стэнсфилда из "Леона" или сумасшедшего сутенера, терроризирующего Кристина Слейтера и Патрисию Аркет в "Настоящей любви". Даже его настоящую историю жизни (он женился и разводился с Умой Турман, встречался с Изабеллой Росселллини, женился на бывшей подруге Эндрю Риджли Дони Фиорентино и успел пройти по проторенной голливудской дорожке от алкоголизма до реабилитационного центра) трудно связать с человеком, который сейчас говорит очень тихо, точно выверенным тоном.

"На самом деле, это невероятно уныло", - говорит он о своей жизни. - "Я всегда говорю, что, должно быть, я - это два человека. Один сейчас с вами, а другой пьет, нюхает кокаин и назначает свидания. Я часто вступал в связь с теми, кого больше никогда не встречал".

Шквал внимания к его частной жизни привел к тому, что Олдмэн окружил себя стеной молчания. Это первое его интервью за три года с тех пор, как он написал в "Сандэй Таймс", отвечая на критику Джули Бёрчил фильма "Полицейский под прицелом" и роли британских актеров в Голливуде. Причина такой долгой паузы была не столько в том, что ему было нечего сказать, сколько в том, что он просто был раздражен.
Даже сейчас история с январским номером "Сандэй экспресс" в 1997 году все еще жива в его памяти. Под заголовком "Дракула продает новую модель старой любви" рассказывалось о подруге Олдмэна, которую он встретил в реабилитационном центре. Что возмутило его особенно, так это то, что в статье говорилось: "они познакомились, когда он пытался избавиться от пристрастия к кокаину".

"Мне в жизни в голову не приходило засунуть в себя какую-нибудь химию, которая за десять минут перетасует все мои хреновы гены, и я говорю: "Мне этого не надо, я хочу остановиться".

Что раздражало Олдмэна еще больше, так это то, что он изображался как бабник и эгоист, принимающий наркотики. Однако, и у этой медали оказалось две стороны. Во Франции, например, Олдмэна восприняли почти как героя, который сворачивал с прямой дороги и жил по собственным правилам. Как противовес мягкотелому Голливуду. Английские взгляды были не так добры, и Олдмэн стал идеальной мишенью для моралистов во главе с "Сандэй Экспресс". "Они использовали слова "свалка" и "сточная канава", - жалуется он. - "Что они забыли упомянуть в той статье, так это то, что у меня вот уже год не был никакой романтической связи с Изабеллой Росселлини, и у нее к тому времени был бойфренд. Они всегда указывают даты неправильно. Всегда на год позже. Из статьи можно было понять, что Изабелла выставила меня вон на прошлой неделе".

"Там также говорилось, что только отец дочки моей нынешней жены имеет право на опекунство. Так чтобы у вас создалось впечатление, что я непостоянный человек, а моя возлюбленная - нюхающая кокаин, жадная до денег девушка, у которой нет прав на опекунство собственной дочери. И это звучало так, будто я расчетлив, холоден и бессердечен. А я вовсе не таков. Моя семья была очень расстроена".

Вот что случилось с Олдмэном. В то время, как большинство звезд жалуется на прессу за глаза, Олдмэн честно показан, насколько он расстроен прочитанным. Он не понимает, почему, прорвавшись из рабочего класса южного Лондона на главные роли в Голливуд, заводя романы с самыми красивыми женщинами мира и напиваясь до беспамятства, именно послденим он смог вызвать такой интерес.
У нас есть примеры молодых британцев, выходцев из рабочего класса, которые добились успеха в Голливуде - Бёртон, Кэйн, Коннери. Олдмэн обладает их качествами: сугубо деловую честность и скромность. Как и его предшественники в 60-е годы, он был женат или встречался с самыми желанными женщинами Америки. Но в то время, как успехи британцев 60-х были помогли им преодолеть классовые барьеры и смешаться с истеблишментом, Олдмэн совершил свой трип в снобистские и целеустремленные 80-е.

"Я думаю, есть проблема классового происхождения", - говорит он. - "Это играет роль. Существует представление, что люди, такие как Ральф Файнс, могут зарабатывать деньги и иметь успешную карьеру только потому, что говорят вот так?" Его голос меняется, и вместо южно-лондонского акцента он делает идеальное "среднеклассовое" произношение полное фальшивого пафоса, его зрачки расширяются. "Потому что они должны!"

Это не горькое сожаление, просто наблюдение. В сущности, Олдмэн не жалуется. Его карьера продвигалась беспрепятственно от школы драмы к сцене Роял Корт, от британских арт-хаусных фильмов ("Фирма", "Track 29", "Сид и Нэнси" и "Навострите ваши уши") к Штатам и ряду ролей на грани проходных.

"Я сделал несколько фильмов и мне понравилось. Я хотел практиковаться и добиваться результатов. "Почему бы не поехать туда, где делают фильмы?" - подумал я. В то время в Англии год делалось по два фильма. Если одну из ролей получал Дэниэл Дэй Льюис, а другую Тим Рот, то что оставалось мне?"

"В Америке меня принимали куда лучше. Если я получал главную роль в театре Роял Корт, то обязательно появлялся актер, барабанящий в дверь моей гримерки со словами: "Ты украл мою роль, коварный придурок!" Я всего лишь медленно, но упорно делал свою работу и занимался собственными делами".

"Медленно" - не лучшее слово для описания карьеры Олдмэна. Так же хорошо, как в "Пятом элементе", он играл вместе с Харрисоном Фордом террориста в "Самолете президента" и злодея доктора Смита в киноверсии телевизионного сериала 60-х "Затерянные в космосе". Он также нашел время написать сценарий и режиссировать собственный фильм "Ничего через рот", дикое, сделанное подчас с жестоким юмором описание жизни в юго-восточном Лондоне.

"Это приятно - сделать что-то, а потом почувствовать себя на вершине," - вот его ответ этой удаче. Его первый голливудский фильм, "Криминальный закон", был, как он говорит, случайностью, он был третьим актером, претендовавшим на роль. Олдмен обычно преуменьшает свой успех, говоря, что сыграл "то, что положили в почтовый ящик".
Его менеджер, Дуглас Урбански из Лос-Анджелеса, рассказал мне, что Олдмэн "живет интернационально". Олдмэн объясняет это по-детски: "Я не знаю, чувствовал ли себя когда-нибудь дома. Я всегда, как говорят французы, где-то на луне". Но хотя вы можете забрать человека из южного Лондона, вы не можете забрать южный Лондон у этого человека. Олдмэн привносит в свои роли комбинацию классического драматического образования ("Я помню, один преподаватель сказал мне, что с моим тенором я буду играть только шекспировского Пака") и понимание жестокого, бескомпромиссного города. Добавив к этому сосредоточенность на своем внутреннем мире своего детства и британское чувство юмора, вы сможете понять, почему Олдмэн обладает куда большей глубиной, чем большинство его современников.

Эти противоречия дают себя знать, когда он начинает говорить об актерской игре. Олдмэн отвергает систему: "Я не хочу слишком глубоко зарываться во Фрейда и психо-хрен-знает-какой-анализ, только чтобы сказать "Можно мне чашечку чая?". Я думаю, что и так слишком много психоаналитической бессмыслицы проникает в работу над персонажем". Но в то же время, вы чувствуете, что ему не хватает цинизма о разговорах о "Дракуле Брэма Стокера".

"Там была сцена, где надо было рыдать", - вспоминает он. - "Плакать - с этим я могу справиться. Рыдать - совершенно другая игра. И вам надо для этого использовать свою жизнь, свое прошлое. Я пытаюсь сказать, что это не Дракула, это Гэри Олдмэн плачет в фильме, используя личину персонажа. Эта эмоция моя, а не его, потому что я не знаю, каково это - быть бессмертным и прожить 300 лет. У меня нет такого опыта". Он замолкает, по его лицу пробегает полуулыбка. Как ни странно, ее вполне достаточно.

"Я делаю домашнюю работу, учу свои строчки и говорю их. Я делаю то же, что и мои дети, только мне за это платят. "Он раскрашивает лицо, надевает костюмы и бегает по дому в трусах поверх пижамы, и он - Супермэн. "Я и правда это делаю. Одеваюсь в смешные костюмы, наношу грим. А потом иду на съемку и, используя смешной голос, притворяюсь кем-то еще". Теперь Олдмэн сам прошел все вместе со своим собственным фильмом.

Несколькими днями ранее мы встретились в кинотеатре Curzon в Лондоне. Одетый в серый костюм и черные замшевые ботинки, Олдмэн стоял вдалеке от толпы выходящих из кинотеатра людей, жмурящихся от воскресного утреннего солнца. Они пришли встретиться с актерами и съемочной командой фильма "Ничего через рот", в котором Олдмэн был сценаристом, режиссером и, когда продвижение фильма стало окончательно невозможным, сам его финансировал. Пит Тауншенд подошел с поздравлениями. И конечно же актеры, исполнители главных ролей - Кэти Бёрк и Рэй Уинстон. Поскольку все разбрелись по соседним барам и ресторанам в Шепардс Маркет, Олдмэн согласился встретиться с Уинстоном и его друзьями в баре. Он повернулся ко мне и сказал: "Знаете, какой лучший отзыв о фильме я слышал? "Это антитеза"Транспойтингу", - и он хрипло засмеялся.

Это чертовски верно. В то время, как бойкая интерпретация Дэнни Бойла романа Ирвина Уэлша пытается сделать забавными безработицу и пристрастие к героину в Шотландии, "Ничего через рот" показывает все это через много пьющего жителя южного Лондона из рабочего класса - и героин, если не является центром действия, обнажает жестокие ракурсы бедности. Фильм Олдмэна начинается с того, что главный герой отбрасывает банку немецкого пива и нападает на своих рабочих-сослуживцев. Дальше следует болото домашнего насилия и клаустрофобия жизни в маленькой квартирке, где ни один из героев не свободен.

"В мои планы не входит развлечение зрителя", - говорит теперь Олдмэн, направляясь во Францию, чтобы заняться судьбой своего фильма там. "Я не большой поклонник этого. Я имею в виду то, что мне уже слегка надоели злодеи. Это может быть забавно, это может быть прибыльно, и у меня действительно есть склонность к таким ролям, но я устал от них".
В лучшую часть лета Олдмэн вернется к свои лондонским корням - арендованной квартире - пока будет проводит дни на студии Шеппертон, снимаясь в фильме "Затерянные в космосе". Это многое расскажет об нем: актер, решивший сделать кинокарьеру в Америке, выбрал местом жительства не Голливуд, а не Нью-йоркский отель, проводя свободное время совсем не по-актерски - собирая коллекцию предметов искусства.
Теперь, женившись на Фиорентино, он наконец угомонился, как говорят актеры. Квартиру в Лондоне он будет снимать постоянно, а в Лос-Анджелесе у него есть дом в стиле 30-х годов согласно голливудской моде.

"Дони - американка, у нее дочка двух с половиной лет, и ее отец живет в Америке, так что у меня нет особого выбора", - говорит он. - "Я вроде как бросил якорь там. Правда, это не первой порт, в котором я остановился. Вы знаете, если бы я мог загадывать желания, я бы предпочел застрять на Манхэттене".

"Я никогда не был в английском пабе в Лос-Анджелесе и не играл там в крикет. Знаете, я как хамелеон - смешиваюсь с окружающими". Большинство американцев думают, что Олдмэн - их соотечественник. Он говорит, что с больши удовольствием использует слова - и он произносит их с американским акцентом - свитер, элеватор, сникерсы. "Они скорее соскакивают с моего языка, чем джемпер, лифт и кроссовки". Он мог бы и дальше прикидываться неприкаянным скитальцем, но фильм "Ничего через рот" идет из самого сердца лондонца, с присущими только ему юмором и жестокостью. Необычность фильма в том, насколько он современен, хотя Олдмэн так давно покинул мир, описываемый им. Он собирался основать компанию "Матисс пикчерз", чтобы снять фильм о французском художнике. Но вместо это занимается компанией "SE8 продакшн" (SE8 - дэпфордский почтовый индекс), чтобы снять очень сильную версию кухонной драмы 90-х. "Я думаю, что в этом фильме есть и сострадание, и честность", - говорит он. Он также верит, что для первого своего фильма лучше иметь дело с тем, что он знает изнутри.

"Я действительно получал удовольствие, встречаясь со своими старыми соседями", - добавляет он. "Я очарован разговорами в баре. Там никто не говорит: "Действительно, я этого не знал". Там говорят: "Прикинь, я даже мозгами не пошевелил". Я не ходил в бар, но мое окружение, моя культура требовали, чтобы я был там. "Вы должны научиться пить пиво. И вы должны ходить в бар и играть в дартс". Я ненавидел это. Я никогда не любил пиво. Но я делал это и чувствовал себя невероятно уставшим от этого, потому что это было так похоже на уроки в школе. Вот я, парень из рабочего класса, живу в районе, где живут люди из рабочего класса, а сейчас мне уже 15, и я должен научиться ходить в бар".

Двадцать четыре года спустя он рассказывает о кульминации это истории: алкоголизме. "Есть странная вещь, которая химически случается с вами, когда вы на хронической стадии алкоголизма. Иногда, выпив две бутылки водки, я еще был способен разговаривать с людьми. Это становилось пугающим. По характеру я - изоляционист, так что, слава Богу, я напивался дома, а не где-то еще. Я имею в виду то, что я пил не ради вкуса, и я не хотел веселиться. Кто-то описал алкоголиков как эгоманьяков с низким уровнем собственного достоинства. Великолепное определение".

Олдмэн откидывается на спинку своего сидения, потягивая минеральную воду "Perrier". Беседа тем временем возвращается к более общим вещам - жизни в Голливуде и жизни вне актерства. Он вспоминает, что Изабелла Росселлини, несмотря на то, что ее отец был режиссером, никогда не интересовалась кино, и несмотря на то, что была "лицом" фирмы "Ланком", никогда не пользовалась косметикой - "только вода и мыло, все". Он говорит, что преследует собственные интересы. "В смысле, что я не "не такой как все" и веду себя соответственно. Нет, конечно, я вожу машину, посещаю супермаркет".

Он докуривает сигарету и направляется в уборную. Минуту спустя Олдмэн-человек и Олдмэн-актер соединяются. Он высовывает голову из-за двери, в его глазах светится недобрый огонек. "Там у меня маска и "Калашников", - заговорщицким тоном сообщает он. - "Мы собираемся захватить поезд."

обсудить

другие интервью олдмэна

интервью с другими персонажами