Стивен Фрай - враг мысли
перевод: Старки
The Toronto Sun, July 24, 1994 by Heather Mallick
У актера и писателя Стивена Фрая вышел новый роман. Тем временем, его великолепный ум находится в лучшей форме.
"Я был бы очень обязан тому человеку, который
смог бы просветить меня, что может быть привлекательного в тех влажных,
темных, мерзко пахнущих и заросших областях тела, представляющих собой
главные блюда на банкете любви".
Это о том, почему он дал обет безбрачия.
"Семейная жизнь, семейные ценности, нормальная
приличная семья, семейные забавы, семейный шоппинг, семейный досуг. Сегодня
слово "семья" используется так же часто, как слово "арийский"
в Германии 1930-х".
Это о том, почему "семейные ценности - палка о двух концах (из "Пресс-папье").
"Для меня фундаментальная аксиома: никогда
не жалеть о том, что ты сделал, за исключением того, чего ты не сделал.
В 80 лет ты вряд ли скажешь: "Что я тогда натворил? Зачем я напился
в тот вечер? Зачем я был груб с тем человеком?". Жить - это не грех".
Это о философии его жизни (из интервью "Бритиш Эсквайр").
"Это просто знаки на страницах - черные и белые - и только. Капля чернил может изменить мир. Книга - невероятная часть технологии". Это о том, почему за литературу стоит бороться (интервью на прошлой неделе).
Мозг Стивена Фрая - огромная мыслящая машина, плодотворная и бурлящая, подпитанная фосфором, провоцирующим мышление, неистощимая на устные эссе обо всем: от О Джей Симпсона до уборщицы Честертона. Это мозг, который гарантированно наводит ужас на самого уверенного и подготовленного интервьюера.
Подготовка к часовому интервью со Стивеном Фраем:
- посмотрите "Друзей Питера" с Фраем, Кеннетом Брана и Эммой
Томпсон
- посмотрите "Черную гадюку" - Фрай в роли генерала Мелчетта
- посмотрите "Дживса и Вустера" - Фрай в роли Дживса, и "Немного
Фрая и Лори" - Фрай в роли Майкла Джексона
- перечитайте его первый роман "Лжец"
- прочитайте его второй роман "Гиппопотам" - не пропустите кусок,
где мальчик вступает в сексуальные отношения с лошадью
- перечитайте "Пресс-папье", подборку его писем
- проверьте оба диктофона
- поставьте два будильника
- почитайте на сон грядущий Честертона
- попаникуйте и купите Фраю подарок.
Стивен Фрай невероятно высокий человек с большой головой, как нельзя лучше подходящей для того, чтобы вместить его великий мозг. У него прическа школьника, превосходный акцент и манеры, которые вынудили бы Кэри Гранта задаться вопросом, где же он ошибся. Я ломаю лед подарком - книгой канадского писателя Дугласа Коупленда "Shampoo Planet" ("Вы слишком добры, я так тронут"), а подкупает меня анекдотом о мошонке W.H. Auden. И мы расслабляемся, продолжая разговор, который скачет от темы к теме, следуя траектории его мысли.
Фрай только что закончил сниматься в "IQ", американском фильме с Мэг Райан и Тимом Роббинсом в Нью-Йорке. По предложению издателя он мотается по Канаде, рекламируя свой новый роман. Он говорит, что ему нравится Канада, но так как его маршрут по Торонто - это треугольник (от сверкающих офисов издательства Рэндом-хаус через Си-Би-Эс и до отеля "Четыре Сезона" в Йорквилле), не удивительно, что он находит наш город довольно милым в отличие о Нью-Йорка. "Черт возьми, здесь все такое чистое!"
Фрай, любящий, как он говорит, походить на Оскара Уайльда (человек, которого он любит и которым восхищается) - вежлив от природы. Он - квинтэссенция британской учтивости, и усилие, которое он над собой совершает, чтобы скрыть ужас от американского поведения, очевидно.
"Я был у Джо Аллена в Нью-Йорке, когда произошло дело Бронко, - погоня за фордом О Джей Симпсона - и все встали из-за стола и столпились у телевизора". Он потрясен тем, что американцы игнорируют презумпцию невиновности так же, как презирают личность и достоинство. "Смотреть это в прямом эфире и снимать - я нахожу это очень неприятным. Это правда шокирует".
С другой стороны. "Я думаю, Америка почти все делает лучше Британии, за исключением двух вещей. Британцы знают, как вести себя в кино. Американский кинематограф - это кошмар. С тем же успехом вы можете выйти на улицу, прислониться ухом к стене кинотеатра - и услышать ровно столько же. Это нелепо. К тому же, наш сыр лучше".
Фрай - серьезный, начитанный человек и обладатель диплома милого славного Кэмбриджа. Таким образом, он в достаточной степени осознает, насколько смехотворно быть серьезным. Это действительно сущность "Гиппопотама". Его антигерой, Тед Уоллас, злюка, пьяница, паразит, неудавшийся поэт, думающий о сексе "каждую е...ную минуту каждого е...ного дня". Расцененный его окружением как отталкивающий субъект, он, фактически, самый гуманный и умный человек в книге. Пока все вокруг погружаются в мистицизм и поклонение "Верховному божеству", пьяница Тед стоит ногами на земле. "Тед Уоллас не терпит людей, говорящих: "Это духовная истина, - говорит Фрай. - Он скажет, что духовная истина жива в этом бисквите, или в этом человеке, или в этой пепельнице".
Сам Фрай говорит, что люди слишком далеко заходят в увлечении идеями. "Я - скорее, враг мысли, выражаясь абстрактно. Думаю, это причина того, что я - комический писатель. О комедии принято думать так: идеям здесь не доверяют. Это верно и для ваших комиков, и для высот Диккенса, Стерна, Джейн Остин и даже Шекспира. Комедия пробует идеи и имеет обыкновение находить их нелепыми".
Затем Фрай изящно представляет анекдот об Ибсене, критический анализ недавнего наплыва анти-феминистких, феминистких, я-не-делал-этого, ты-сделал-это-тоже книг и то, что подумал бы Достоевский об обзорах современной литературы.
Все это очень интересно, но я в облегчением слышу, как Фрай твердо говорит, что интеллектуальная жизнь сама по себе ужасающе скучна. "Я не смог бы этого вынести. Жить в атмосфере, которая была бы прежде всего интеллектуальной или литературной. Иметь друзей, с которыми можно было бы обсуждать исключительно Хайдеггера или последнюю книгу о Спинозе. Я получаю больше удовольствия, сидя за столом с друзьями и их семьями - у меня есть крестники и племянники. Гораздо привлекательнее и правдивее провести веселые выходные с друзьями и их детьми, чем продолжать книжное путешествие".
Одно из наиболее привлекательных качеств Фрая - глубокий интерес к молодым людям и беспокойство, которые он чувствует за них. Вроде бы, эти чувства должны проснуться в каждом достигшем тридцати лет, но старшие теперь, похоже, презирают младших. Задаю невозможный вопрос: какая радость самая большая в жизни? Фрай отвечает: "Я, очевидно, не папа, но крестники - номер один в моем списке".
Он эмоционально описывает письмо, полученное им от пятилетнего крестника в ответ на "надлежащее, взрослое" письмо, которое он послал тому. "Дети имеют эту способность - управлять настроением. Кое-кто думает: они такие крошечные и должно быть боятся нас. Но на самом деле мы боимся их. Желание угодить им, не выглядя подхалимом, огромно, не так ли?"
Молодые люди в значительной степени фигурируют в "Гиппопотаме" и в "Лжеце" (последний, кажется, отчасти автобиографичен). Фрай всегда был невероятно открыт в отношении его личной жизни. Он вряд ли понимает, что в США заплатил бы за это высокую цену. Хотя и меньшую, чем в его стране, которая допускает отклонения от т.н. нормы - допускает настолько, что спрашивая о его известном обете безбрачия, чувствуешь себя глупо.
Гей Фрай не занимался сексом, скажем, 15 лет - но кто считал?. Его студенчество было нелегким (он был исключен незадолго до начала магистратуры и т.д.), а юность глубоко несчастной. Молодой Фрай не слишком похож на того самоуверенного, доброго и остроумного человека, каким он стал сейчас - Вудхауз без застенчивости, Оскар Уайлд без наивности.
Фрай невероятно забавно описывает гетеросексуальный секс в "Гиппопотаме" устами Теда Уолласа: "Я просто хочу, чтобы вы открыли для себя простую истину: мужчинам нравится секс, а женщинам нет. Иногда я мечтаю о мире, в котором женщины наслаждаются сексом: мир гетеросексуальных прогулок по парку, гетеросексуальных баров, гетеросексуальных кино, гетеросексуальных кварталов, где бродят женщины, ищущие эротических связей с мужчинами".
"Я встречал очень много известных людей, людей с хорошей репутацией, - говорит Уоллас. - Вы знаете, все без исключения, все, кого я знал достаточно хорошо, чтобы посидеть с ними немного за бутылкой виски, доверяли мне истинную мотивацию их стремления стать знаменитыми актерами или политиками, или писателями, или кем-то еще. Это надежда, что деньги, известность и власть помогут им затащить кого-то в постель без усилий."
Вот в чем суть. Жизнь основана на постоянно меняющихся вожделениях. Очевидно, что вожделение не было побудительным мотивом Фрая. Он плодовитый, дисциплинированный артист, достигший больших успехов в партнерстве с Кеннетом Браной, к примеру, или с актером и писателем Хью Лори.
Фрай любит искусство. Если и есть что-то, что раздражает его в правом правительстве (и у него много возражений), так это то, что оно не в состоянии видеть ценности культуры. Он приводит доводы в пользу английского красноречия, соединенного с практичностью, - сочетания, которое вы вряд ли встретите у канадцев. Британцы испорчены искушенностью во всем, что касается искусства. Здесь, в Канаде, мы на полпути от этой образованной нации к американскому телекошмару - сети "Фокс", запущенной австралийцем Рупертом Мёрдоком.
Обозревательница лондонской "Сандэй Таймс" в рецензии на "Гиппопотам" жалуется - дескать, Фрай слишком умен. Серьезно. "Каждый чувствует, что под роскошным остроумием есть моральная серьезность и чувствительность, с помощью которых можно сделать гораздо более прочувствованный роман", - пишет Линн Барбер.
Представьте, если бы кто-то мог предположить, что канадский писатель слишком остроумен и умен для себя самого. Представьте, если бы кто-то мог сказать, что американский писатель не скрывает своих чувств. Фрай позировал для "Бритиш Эсквайр" в рубашке Turnbull & Asser, жакете Tommy Nutter в полоску.
Переверните страницу, и вы увидите его в распахнутом пальто, открывающем плотное, с волосатыми подмышками тело, заключенное в белый корсет и полосатые шелковые боксеры. Способ, каким вы любите Фрая, - полностью на ваше усмотрение. Фрай-интеллектуал, или Фрай-шутник, или Фрай-защитник человеческих приличий. Или Фрай - все три в одном.
интервью с другими персонажами